Бухгалтер 3, или Не бейте незнакомца - Андрей Ильин

Вам никогда не казалось странным, что все документы охранки с грифом «секретно, хранить вечно»? Абсолютно все, даже те, в которых нет ну никакой государственной тайны. Ну скажем, письма родителей известных людей, писателей там или поэтов. Или переписка бабушки высокопоставленного чиновника с подругой. Зачем? А затем, что даже такая бумажка может сыграть решающую роль на выборах следующего президента. Если в ней – в бумажке – рассказывается о том, как бабушка крупно погуляла с молодым человеком, который впоследствии оказался сотрудником иностранной разведки. Дальнейшее – дело техники.

Разве мало мы с вами читали разоблачительных статей, смотрели грязных телевизионных пасквилей, так называемых «журналистских расследований» о государственных деятелях прошлого? Да и настоящего тоже. Откуда дровишки? Да из архива ФСБ, вестимо! А кто приказал рассекретить, именно эти и именно сейчас, а не раньше или позже? Архивариус, что ли, замшелый старичок, бывший палач из спецотдела КГБ, который вышел на пенсию вдвое быстрее простого работяги и с тех пор прячется в архивном подвале, потому что руки до плеч в крови? Там, кстати, других не держат. Работа слишком ответственная, доверять можно только тем, кто навсегда повязан кровью. А если бывший полковник с профессионально честными глазами станет убеждать вас с экрана телевизора в обратном, не верьте. Вообще никому из них не верьте. Это человекообразные особой породы. Справедливости ради следует сказать, что таковыми являются представители спецслужб и в других странах. Я ж говорю, порода такая.

Вот и роются с радостным визгом продажные журналюги в грязном белье великого человека. Упоенно ищут остатки засохшей спермы, ведь другое нас не интересует, правда? А если не находят, то придумывают. Шоу должно продолжаться. Если же ничего не находят, то ссылаются на секретные архивы – там, мол, вся правда. Мы вам позже такое расскажем! И рассказывают небылицы всякие. Смотришь на иного «государственного деятеля» и думаешь – ведь обычная серость, посредственность, а поди ты, какую должность занимает! Преданный он. И преданность его, как жизнь Кощея Бессмертного, хранится за семью замками, в неприступной крепости и стража вокруг неусыпная стоит. Главный секрет абсолютной власти – круговая порука предательства и крови. Пока ты в центре этого круга, тебе можно все и да здравствует Иосиф Виссарионович! Полезны революции, очень полезны… Ну, а если ты просто честный человек, то участвуй в выборах и паши, как раб галерный. И тогда никакая грязь к тебе не пристанет. Изредка такие люди тоже становятся главами государств.

От реки всерьез потянуло холодом, плеск играющей рыбы слышен резче, словно вода застыла и рыбам теперь надо раскалывать ее. Далеко на востоке появилась бледная нитка скорого рассвета. Василий покрутил головой, вздохнул.

– А не начать ли нам войну прямо сейчас, господа? – пробормотал он.

– Че? – не понял Миша.

– Не обращай внимания, – отмахнулся Василий. – Мысли вслух.

Он испытующе посмотрел на пленника. Круглое лицо лоснится сытым довольством, на губах играет неопределенная улыбка, ладони спрятаны под мышками.

– А что, Миша, трудно зарабатывать на жизнь? – спросил Барабанщиков голосом искусителя невинных душ.

– Не-а, не трудно, – ухмыльнулся Миша. – Труда нет и заработка тоже нет. Я ж ограбить тебя хотел не от хорошей жизни, верно? – ответил пленник и тут же прикусил язык – не стоит так опрометчиво напоминать о недавнем прошлом тому, кто может тебя убить.

– И сколько надо тебе для счастья? – как ни в чем ни бывало продолжал задавать вопросы Барабанщиков.

– Ну, долларов триста достаточно, чтобы прилично одеться и свалить туда, где смогу найти работу, – осторожно ответил Миша.

– Это куда же?

– На медные рудники, в Эрденет. Там постоянно нужны рабочие руки и никто не спрашивает о прошлом.

– Согласен. Ты мужик молодой, заработать сумеешь. Женишься на приличной женщине и все пойдет на лад. Так и делай, – кивнул Василий.

– Присоединяюсь к вашему мнению, дорогой друг, но где взять триста долларов? – сощурился Миша.

– А вот это, дорогой друг, вторая часть мерлезонского балета! – назидательно поднял палец Василий.

– ???

– Le ballet de la Merlaison… русская народная поговорка, не парься! Слушай сюда. Сейчас мы идем в город. В сквере возле площади ты устроишь маленький салют – пиротехника готова – за что и получишь вышеназванную сумму. Идет?

– Хе … – почесал в затылке Миша. – Наша полиция за такой бум возле дома правительства сильно поколотит.

– А ты варежку не разевай, сразу рви когти. Полицейские тоже люди, дремлют, небось, в тепле, как старые кони. Пока то, да се, ты уже далеко будешь. С бабками в кармане. Ну как?

– Да понимаешь … – замялся Миша. Видно, как на круглом лице борются жадность и страх. Заманчиво одним махом сорвать куш, но боязно – а вдруг не получиться? В смятении он глубже натягивает шляпу на голову. Уши смешно оттопыриваются.

– Ну, как хошь… Ползай дальше по помойкам, – пожал плечами Василий.

– Нет, ты не спеши! Зачем тебе такой тарарам, а? – сощурился хитрый монгол.

– Любимой женщине обещал, – сразу нашел ответ Барабанщиков. – Ты же знаешь этих баб, чем больше ради них сумасбродств творишь, тем больше любят. А меня, видишь, даже к телу не допустили. Пока, говорит, не сделаешь что нибудь эдакое, даже к дверям не подходи!

– Это да-а, – согласился Миша. – Даже за пятку не даст потрогать, если не угодишь. Стервы!

– Так что? Я тоже бумкну, только в сторонке и после тебя. Ты сразу убегай. Согласен или нет?

– Покажи деньги!

– Вот, – достал Василий пачку зеленых бумажек.

Аккуратно отсчитал тридцать штук.

– Получишь на месте за секунду до пуска. Палатка тоже твоя.

– У-ух… Согласен!

Бледная нить восхода превращается в широкую ленту. Ночь отступает, тьма переходит в сумрак. По площади быстрым шагом идут двое. Оба одеты в обычную для монголов одежду – длинные халаты и шляпы. Вокруг никого. Даже камеры видеонаблюдения не шелохнулись, когда в поле зрения объективов появились неизвестные. Люди пересекли площадь, темные фигуры скрылись в зарослях сквера. Василий заранее выбрал место неподалеку от беседки, поэтому сразу приступили к установке коробок с пиротехникой. Через минуту все было готово.

– Держи! – шепчет Василий.

В протянутой руке пачка ассигнаций. Миша жадно хватает деньги, прячет за пазуху.

– Значит, как договорились. Считай до десяти и поджигай. Все понял?

– Да!

Миша схватил коробок спичек, достал сразу две. На всякий случай.

– Постой, – дернул за рукав русский. – Вот, забирай.

Глаза монгола вспыхнули радостью – русский не забыл вернуть нож!

– Спасибо, – прошептал он. Поднял взгляд, но русского уже след простыл. Миша торопливо прячет нож, хватает запальный шнур…

План Барабанщикова был исключительно прост. За контейнером непрерывно наблюдают несколько суток. Когда ничего не происходит, напряжение первых часов снижается. По истечении суток внимание притупляется еще больше. Мафия, шпионы и кто там еще, они ведь тоже люди. А на рассвете так хочется спать! Мало кто способен выдержать «собачью вахту» – так мореходы называют дежурство с полуночи до шести. Даже если вокруг установлены камеры ночного наблюдения, на мониторы все равно смотрят люди. Да и хрен чего они зафиксируют, когда полыхнет!

За беседкой вспыхнул маленький огонек, послышалось слабое шипение. «Пора!» – решил Василий. Кончик запального шнура вспыхивает сразу, без капризов. И тотчас за беседкой раздается оглушительный взрыв, срабатывает его коробка с летающими хлопушками и в серое небо взмывают десятки шаровых молний. Они разлетаются с громким треском над вершинами деревьев на сотни пылающих звездочек, а тем временем навстречу летят другие. Взрывы, завывание и свист сливаются в бесовскую музыку. Парк озаряется разноцветными огнями. Едва раздался грохот, Василий бросается вперед, словно бенгальский тигр на зазевавшегося крестьянина. Несколько гигантских прыжков и камень с плоской вершиной летит в рюкзак за спиной. Почти не пригибаясь Барабанщиков бежит изо всех сил вглубь парка. На ходу оглядывается. В рваном свете салютов между деревьев мелькают люди. Они, то ли мечутся в панике, то ли ловят кого-то среди самих себя. Вот вперед вырывается нелепая фигура в халате. На голове интеллигентская шляпа. Мужчина несется так прытко, что Василий начинает опасаться, что и его догонит. Резко сворачивает вправо, впереди мелькает прогал. Это улица. Выбегает на дорогу, оглядывается. Вокруг дома, в окнах темно, на улице ни души. В сотне метров от Барабанщиков горят огни круглосуточного кафе. Изнутри слышна музыка, под навесом несколько мотоциклов. Недолго думая, Василий бежит туда.